Неточные совпадения
Как только Карл Иваныч вошел в комнату, она взглянула на него, тотчас же
отвернулась, и лицо ее приняло выражение, которое можно передать так: я вас
не замечаю, Карл Иваныч.
Раз как-то, месяца два тому назад, они было встретились на улице, но Раскольников
отвернулся и даже перешел на другую сторону, чтобы тот его
не заметил.
— Все об воскресении Лазаря, — отрывисто и сурово прошептала она и стала неподвижно,
отвернувшись в сторону,
не смея и как бы стыдясь поднять на него глаза. Лихорадочная дрожь ее еще продолжалась. Огарок уже давно погасал в кривом подсвечнике, тускло освещая в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением вечной книги. Прошло минут пять или более.
Диомидов поворачивался под их руками молча, покорно, но Самгин
заметил, что пустынные глаза больного
не хотят видеть лицо Макарова. А когда Макаров предложил ему выпить ложку брома, Диомидов
отвернулся лицом к стене.
Не слушая ни Алину, ни ее, горбатенькая все таскала детей, как собака щенят. Лидия, вздрогнув,
отвернулась в сторону, Алина и Макаров стали снова сажать ребятишек на ступени, но девочка,
смело взглянув на них умненькими глазами, крикнула...
Но он
не смел сделать ни шагу, даже добросовестно
отворачивался от ее окна, прятался в простенок, когда она проходила мимо его окон; молча, с дружеской улыбкой пожал ей, одинаково, как и Марфеньке, руку, когда они обе пришли к чаю,
не пошевельнулся и
не повернул головы, когда Вера взяла зонтик и скрылась тотчас после чаю в сад, и целый день
не знал, где она и что делает.
— Он с особенною любовью описывает, —
заметил Версилов, обращаясь к Татьяне Павловне; та
отвернулась и
не ответила.
Я
отвернулся, чтобы
не заметить этого, и, однако ж, начал дрожать всем телом, и вдруг, обернувшись и шагнув к одному лакею, велел ему «тотчас же» пойти доложить еще раз.
Старик покосился в угол, где стояла маленькая детская кроватка; его точно что кольнуло, и Надежда Васильевна
заметила, как он
отвернулся, стараясь смотреть в другую сторону. Маленькая Маня спала детским крепким сном,
не подозревая, какую душевную муку подняло в душе старика ее невинное присутствие в этой комнате.
Было похоже, как будто он
не может одолеть это первое слово, чтобы продолжать молитву.
Заметив, что я смотрю на него с невольным удивлением, он
отвернулся с выражением легкой досады и, с трудом опустившись на колени, молился некоторое время, почти лежа на полу. Когда он опять поднялся, лицо его уже было, спокойно, губы ровно шептали слова, а влажные глаза светились и точно вглядывались во что-то в озаренном сумраке под куполом.
Мимо прошел блюститель порядка и
отвернулся, чтоб
не заметить мальчика.
«Тьфу вы, подлецы!» — думаю я себе и от них
отвернулся и говорить
не стал, и только порешил себе в своей голове, что лучше уже умру, а
не стану,
мол, по вашему совету раскорякою на щиколотках ходить; но потом полежал-полежал, — скука смертная одолела, и стал прионоравливаться и мало-помалу пошел на щиколотках ковылять. Но только они надо мной через это нимало
не смеялись, а еще говорили...
Худощавый лакей генеральши стоял, прислонясь к стене, и с самым грустным выражением в лице глядел на толпу, между тем как молоденький предводительский лакей курил окурок сигары,
отворачиваясь каждый раз выпущать дым в угол, из опасения, чтоб
не заметили господа.
— Говорить хоша бы
не по ним, — так станут ли еще моих слов слушать?.. Может, одно их слово умней моих десяти, — заключил он, и Лебедев
заметил, что, говоря это, капитан
отвернулся и отер со щеки слезу.
Дöнгоф поднял глаза, но,
заметив, что Санин
отвернулся и нахмурился,
не прибавил ни слова — и удалился.
— Изволь, скажу! Ты-то вот
не видел, а я
заметила, что она ажно в спину тебе смотрит, как ты
отвернешься от нее, а как повернулся к ней, сейчас глаза в сторону и отведет.
Но однажды, поднявшись к старцу Иоанну и оглянув толпу, он
заметил в ней одинокий, тёмный глаз окуровского жителя Тиунова: прислонясь к стволу сосны, заложив руки за спину, кривой, склонив голову набок,
не отрываясь смотрел в лицо старца и шевелил тёмными губами. Кожемякин быстро
отвернулся, но кривой
заметил его и дружелюбно кивнул.
«Бегущая по волнам» шла на резком попутном ветре со скоростью — как я взглянул на лаг [Лаг — прибор для определения скорости хода судна.] — пятнадцати морских миль. В серых пеленах неба таилось неопределенное обещание солнечного луча. У компаса ходил Гез. Увидев меня, он сделал вид, что
не заметил, и
отвернулся, говоря с рулевым.
Когда тело отнесено было в каюк, чеченец-брат подошел к берегу. Казаки невольно расступились, чтобы дать ему дорогу. Он сильною ногой оттолкнулся от берега и вскочил в лодку. Тут он в первый раз, как Оленин
заметил, быстрым взглядом окинул всех казаков и опять что-то отрывисто спросил у товарища. Товарищ ответил что-то и указал на Лукашку. Чеченец взглянул на него и, медленно
отвернувшись, стал смотреть на тот берег.
Не ненависть, а холодное презрение выразилось в этом взгляде. Он еще сказал что-то.
Казалось, он вовсе
не замечал, как сухо, как досадливо принимаемы были всегда молодой женщиной его услуги; она редко даже отвечала ему, чаще всего
отворачивалась и отходила прочь.
Илья вздрогнул, у него потемнело в глазах, как от удара по голове, и, крепко сжимая кулаки, он шагнул к Автономову. Но Кирик быстро
отвернулся от него,
не заметив его движения, и прошёл к закуске. Илья тяжело вздохнул…
— Я вас всех, подлецов, в один узел завяжу!! — неистовствовал он в качестве предержащей власти. —
Не успел
отвернуться, как ты уж и на
мель сел?.. А?.. Я разве бог?.. а? Разве я разом могу на всех барках быть… а? Что-о?.. Бунтовать?.. Сейчас с чегенями в воду…
В табуне
не засмеялись, — но я
заметил, как многие из них из приличия
отвернулись от меня.
Иные просто сказали «здравствуйте» и прочь отошли; другие лишь головою кивнули, кое-кто просто
отвернулся и показал, что ничего
не заметил, наконец, некоторые, — и что было всего обиднее господину Голядкину, — некоторые из самой бесчиновной молодежи, ребята, которые, как справедливо выразился о них господин Голядкин, умеют лишь в орлянку поиграть при случае да где-нибудь потаскаться, — мало-помалу окружили господина Голядкина, сгруппировались около него и почти заперли ему выход.
— Нет, — говорит, —
не смейте ей отказывать и берите, что она дает, — и сам
отвернулся и говорит: — и ступайте, чудаки, вон!
Верил я этому человеку. И стал было мне один арестантик говорить: «Ты,
мол, зачем это с Безруким связываешься?
Не гляди, что он живой на небо пялится: руку-то ему купец на разбое пулей прострелил!..» Да я слушать
не стал, тем более что и говорил-то он во хмелю, а я пьяных страсть
не люблю.
Отвернулся я от него, и он тоже осердился: «Пропадай, говорит, дурья голова!» А надо сказать: справедливый был человек, хоть и пьяница.
Студент пересилил себя и как-то сбоку, неуклюже, исподлобья взглянул на нее. И у него даже захватило горло: до того противным показалось ему ее раскрасневшееся лицо со следами пудры у ноздрей и на подбородке, мелкие морщинки около глаз и на верхней губе, которых он раньше
не замечал, и в особенности ее молящий, тревожный, полный виноватой преданности, какой-то собачий взгляд. Содрогаясь спиной от гадливости, он
отвернулся.
— Милый мой, обожаемый, — растроганно говорила Анна Георгиевна. — Зачем ты
отвернулся? Ты сердишься? Тебе неприятно? О мой дорогой, неужели ты
не замечал, что я тебя люблю? С самого начала, с самого первого дня… Ах, впрочем, нет! Когда ты к нам пришел в Москве, ты мне
не понравился. Я думала: «У, какой злюка». Но зато потом!.. Милый, посмотри же на меня…
Белицы улыбались,
отворачиваясь в сторону, чтобы матушка
не заметила и
не вздумала б началить их за нескромность.
Больная, наконец, выздоровела. Мы простились наружно очень хорошо; но, когда, неделю спустя, я встретился с мужем в фойе театра, он вдруг сделал озабоченное лицо и,
отвернувшись, быстро прошел мимо, как будто
не заметив меня.
Вначале такая обращенная на меня ненависть страшно мучила меня. Я краснел и страдал, когда, случайно встретив на улице кого-либо из близких моего умершего пациента,
замечал, как он поспешно
отворачивается, чтоб
не видеть меня. Потом постепенно я привык. А следствием этой привычки явилось еще нечто совершенно неожиданное и для меня самого.
И Нина
отвернулась от нее,
не желая
замечать, как личико Крошки покрылось пятнами.
— Ну что? — И
отвернулся. Через несколько шагов мы встретили легкораненого, который шел сам, поддерживая одну руку другой. Он двигался, закинув голову, прямо на нас и точно
не заметил, когда мы расступились, давая ему дорогу. Кажется, он
не видал нас. У паровоза он на миг остановился, обогнул его и пошел вдоль вагонов.
Главный врач
отвернулся от меня, обращается к палатным служителям: «
Не сметь матрацев сменять, поняли?» — и ушел…
— Во всяком случае, я никого
не назвал. Итак, князь Луговой очень пристально вглядывался в даму, которая и
не думала
отворачиваться от него; я даже
заметил, что они обменялись довольно красноречивыми взглядами, это возмутило меня. В то же время дама,
заметив, что я на нее смотрю, обернулась в мою сторону и наградила меня такой же прелестной улыбкой, которая разом усмирила мой гнев…
— C’est un espion russe, [ — Вы
не могли меня знать, генерал, я никогда
не видал вас… — Это русский шпион.] — перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого
не заметил Пьер. И Даву
отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе, Пьер вдруг быстро заговорил...
Идешь по улице, и впечатление получается такое, будто всем стыдно смотреть друг на друга, и все поскорее
отворачиваются, чтобы чего-то
не заметить; а между прочим, я и сам
не пропущу ни одного человека, чтобы искоса
не заглянуть: а приколот ли у него значок?
Когда она заговорила о том, что всё это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она
отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов
не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно-испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья
заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
Робинзон пообещался
не обращать внимания на неверкины насмешки, и действительно в течение очень долгого времени
отворачивался от нее, чуть только
замечал с ее стороны малейшее желание скривить свою морду.
А меня, вероятно, он даже и
не заметил или сразу оценил в грош, в мою настоящую цену, и
отвернулся.
Мало того, два брата-трудника, «производившие смолу» или гнавшие деготь из бересты (работа которых
не могла быть прервана), робко и нерешительно рассказывали, что они,
не спавши светлою ночью, видели, как из леса вышли некие «легкие естеством и препоясанные воздушного круга сеножати и начали
метать сено». А братья-трудники, увидев таинственных сеножатей,
отвернулись.